Его обьявили врагом церкви и общества (hostis ecclesia, hostis populi). Нарекли бунтовщиком, смутьяном народа, духовным еретиком. Взяли под стражу прямо во время пасхального богослужения. Отлучили и осудили, целым собором, “великих иерархов церкви”. Тридцать обвинительных пунктов, сочиненных “святыми” интригантами. В “нарушении церковного чина”. В “надменном обращении с духовенством”. И даже “в зазорной жизни”. Сначала, “высшие круги” и церковная элита, которую он бесстрашно обличал – лишили его сана и приговорили к казни. Наконец, обрекли на изгнание, в глухом заточении. Его вели “в зной” и “в проливной дождь”. Семьдесят дней, пешком, под охраной воинов. Как будто он был злодей. Низложили его, подорвали здоровье и погубили. В изгнании он и умер, как мученик. “Слава Богу за всё!” - сказал перед смертью, и все. И ничего более. Иоанн Хризостом – имя ему. Златоустый. Он умер “вне стана”, за церковь, без сана.
Смиренный угодник Божий, и только. Служащий лишь Ему, в смутное/смятенное время. Всесторонне образован. Богослов и учёный. Искренне духовен и посвящён служению. “Публицист на амвоне”. “Обличитель знати”. “Утешитель скорбящих”. Сотни писем, поучений, толкований, святых трудов – даже из ссылки. Окрыто разоблачал роскошный образ жизни и безнравственность народа, даже священников. Отказался одеваться в дорогую одежду и жить/питаться лучше простого народа. Распродал роскошное убранство архиепископского дворца и передал все деньги на содержание больниц и гостиниц для паломников. В его проповедях сочетались блеск формы и глубина содержания/экзегезы. Его речи приходили послушать даже язычники: “Христос живет в каждом нищем брате нашем. В каждом! Побеждает Христос Распятый, а не распинающий! Ты — мытарь? Можешь сделаться евангелистом. Ты — богохульник? Можешь сделаться апостолом. Ты — разбойник? Можешь приобрести рай. Нет такого греха, который не изглаживался бы покаянием… Входите в храм тихими шагами… “ - oн хотел реформировать церковь и общество. И ничего более. Иоанн Хризостом – имя ему. Златоустый. Он умер “вне стана”, за церковь, без сана.
Вселенский учитель Слова. Всю жизнь утешал скорбящих и обличал сластолюбцев, сребролюбец и славолюбцев. Отказался от роли “красивой декорации и красноречивого придворного проповедника для торжественных дней”. Бесстрашно указал “своим перстом” на беззакония самой императрицы и oкружавших ее льстецов, распутных мужчин и женщин: “Я при помощи Божией буду смело обличать пороки; я не буду входить ни в какие соглашения, не буду заключать никакого договора с адом... Корыстолюбивые богачи — это какие-то разбойники, засевшие при дороге, грабящие проходящих и зарывающие имущества других в своих кладовых… как свиньи в грязи, они услаждаются, валяясь в болоте сребролюбия... Еще живо потомство Иезавели. Опять Иродиада беснуется! Опять Иродиада пляшет! Опять требует главы Иоанна!” Этого ему не простили. Иоанн Хризостом – имя ему. Златоустый. Он умер “вне стана”, за церковь, без сана.
Всякий раз, когда я слышу о том, что притесняют и отправляют в “изгнание” очередного пророка, я вспоминаю его. Его труды и проповеди поныне читают, слушают, изучают. Его именем называют церкви. Его литургия доныне совершается. Иоанн Хризостом – имя ему. Златоустый. “Я при помощи Божией буду смело обличать пороки; я... не буду заключать никакого договора с адом! Братия... если изгонят меня, я уподоблюсь Илии; если бросят в грязь — Иеремии; если в ров — Даниилу; если побьют камнями — Стефану; если обезглавят — Иоанну Предтече; если будут бить палками — Павлу...”. “Сильные волны, - говорил он в последнем слове своем, - и жестокая буря! Но я не боюсь потопления, потому что стою на камне!” Его обьявили врагом церкви и общества (hostis ecclesia, hostis populi). Так было, так есть, и будет. И никак иначе. Иоанн Хризостом – имя ему. Златоустый. Он умер “вне стана”, за церковь, без сана. Он говорил, что побеждает Христос Распятый, а не распинающий.