В моем докладе будет больше практических примеров. Я выскажу свою позицию, как смотрю на полицию в частности и на нравственную ответственность, в том числе благословлять, поддерживать структуры, которые обеспечивают правопорядок, которые не дают распространятся злу и беззаконию. Мы знаем, что современное общество погрузилось буквально в насилие и средство массовой информации каким-то образом подпитывают дух насилия. Конечно же, как всякий здравый человек, я за миротворческие подходы, за профилактику, за предотвращение применения оружия и силы. Любыми возможными способами мы должны работать как церковь, как христиане с обществом, с душой человека и выполнять эту спасительную функцию, потому что ни тюрьмы, ни насилие – они не спасают душу, они не исцеляют душу. Мы работаем на поверхности, работаем с «сыпью на лице», спасая невинных деток, женщин, стариков от насильников, маньяков. В любом случае мы не спасаем души этих маньяков и насильников. Поэтому приоритет церкви – это однозначно работать с духом, с душой, с сознанием, на профилактику, на опережение. Я ненавижу войну всеми фибрами своей души. Я никогда не хотел бы применять оружие или технику боевых искусств, защищая самого слабого. Все трезвомыслящие люди, в том числе и полицейский, молятся, особенно если они христиане, о том, чтобы никогда в жизни не лишить жизни другого человека. Но, к сожалению реалии - есть реалии и мы с ними сталкиваемся в нашей жизни. Когда мы говорим об этих реалиях, то должны признать следующий факт, что в евангельских кругах, в христианстве нет единого мнения, касательно применение силы и оружия.
Мы не наблюдаем это на протяжении веков. Разные споры, дискуссии, взгляды на этические проблемы, связанные с применением силы - это реалии нашего времени, даже когда говорим о том, что нужно применить силу для того, чтобы ограничить или остановить зло, обеспечить правопорядок. Статистика к сожалению ужасающая. Мы наблюдаем процессы увеличения убийств, изнасилований, похищение детей, грабительство. И когда мы рассуждаем в мирных богословских университетах о том, что есть пацифизм или милитаризм, или когда с церковных кафедр проповедуем, то это одна сторона медали. А вот когда находимся в эпицентре зла, когда перед нами стоит вопрос «что делать?»: защитить ребенка, которого может маньяк изнасиловать, бросится на него, применить какие-то физические приемы, для того, чтобы остановить его, или же стоять и наблюдать. Эта этическая дилемма очень серьезный вопрос для христиан, когда мы оказываемся перед угрозой насилия, смерти, не в смысле своей даже самозащиты, а именно третья сторона – наш ближний, любимый человек оказывается в эпицентре зла. Что я должен делать, как христианин в плане защиты моего ближнего? И, конечно же это ключевой, наверное, вопрос, когда эта реальная ситуация, когда практически какой-то случай, а не просто философские концепции в мягких креслах, то тогда мы начинаем серьезно задавать вопросы: «А что же все-таки делать, как поступить?» С этим сталкиваются не только личности, не только на уровне семьи, но мы знаем народы воюют друг с другом. Существуют конфликты, очаги, эпицентры зла боевых действий, когда реально стоит вопрос что делать нации, и что делать народу. И вот пример из истории моей родины:
В 2016 году 2 ноября, в Краматорске, Донецкая область, на военной базе Сормат, всеукраинский совет церквей и религиозных организаций провел свое заседание в зоне АТО (антитеррористическая операция). Представители разных конфессий: пятидесятники, баптисты, католики, православные, мусульмане говорили о том, что Родину надо защищать. Когда враг нападает, когда угроза мирным жителям, то естественно граждане страны должны встать на защиту нации. На военной базе Сормат всеукраинский совет церквей и религиозных организаций принял концепцию, постановление: «Совет высоко ценит служение украинских воинов-защитников, а также военных капелланов и волонтеров на Востоке Украины. На сегодняшний день душепасторская опека, моральная поддержка и практическая социальная помощь как никогда нужны военнослужащим и членам их семей, а также многим жителям Донбасса, покой и безопасность которых обеспечивают украинские защитники». Здесь позиция сопротивления злу, агрессии, насилию силой противодействия. Речь не идет о каких-то агрессивных атаках на другую страну. Речь идет о защите и это подчеркнуто в постановлении совета церквей.
Документ на украинском языке, который вышел немного раньше в 2005 году, так же на заседании всеукраинских церквей и религиозных организаций в Киеве: «Как главные представители церквей и религиозных организаций, мы стараемся и будем делать все, что от нас зависит для остановки кровопролития, для восстановления мира, для победы над враждой между людьми и народами. Мы признаем право человека и государства защищать себя от агрессии, от тех, кто незаконно взял в руки оружие и замыслил зло, сеять смерть, горе и слезы на украинской земле. Поэтому мы призываем верующих в соответствии со своими религиозными убеждениями и возможностями, брать участие в обороне своей Родины».
Этот вопрос в истории евангельских движений всегда оставлялся на решении совести конкретного человека. Ни церкви, ни объединения не доминировали в своих каких-то директивах, хотя принимались постановления, но оставляли это на совести каждого человека.
Я уже подчеркивал, что ненавижу войну и если мы обратимся к философам, например, Николай Александрович Бердяев в своих трудах «О судьбе России» говорил, что «война это знак внутренней болезни человечества», и об этом знает церковь, об этом знают христиане, поэтому их фокус – лечить эту внутреннюю болезнь. Бердяев оставил тезис, касательно милитаризма и пацифизма. Он подчеркивал, что «и милитаризм, и пацифизм - одинаковая лож, и там и здесь - внешние отношение к жизни». Т.е. решение внешних проблем, но внутренняя болезнь, корень, самое истинное зло находится в сердце человека. Из сердца исходят убийства – об этом говорил Христос. Поэтому опять же приоритет церкви это не устранение просто своего врага физически или даже не защита от него только физически, но попытка найти путь к миру, попытка каким-то образом показать дух любви, дух прощения, если это возможно с нашей стороны. Поэтому зло войны есть знак внутренней, страшной болезни человечества.
Давайте посмотрим на реальность жизни. В Украине, в Одессе я занимался тюремным служением, работал с заключенными, бандитами, и наблюдал вот эти земные практические реалии. Мы знаем, что для определенной части людей нужны тюрьмы, и нужна изоляция. Т.е. есть реальные носители зла, которые не каются, которые не останавливаются – это злодеи. Есть люди не вменяемые с серьезными психическими травмами. И с другой стороны рядом с ними могут казаться их жертвы - третья сторона. Это те люди, которых мы обязаны защитить. Вот это реалии нашей жизни, наших городов.
Возникает следующий вопрос: « Какая этическая позиция христианина?» Я должен сдерживать и ограничивать зло, защитить ближнего от маньяка или могу занять позицию Пилата: умыть руки, уйти от ответственности, потому что меня осуждает моя совесть. Или же с другой стороны все-таки должен защитить жертву, уменьшить страдание именно третьей стороны. И здесь возникает интересный нюанс. Многие христиане занимают позицию, что полиция нужна, но я не буду принимать участие в силовых структурах. Пусть этим занимается полиция. Насколько это этически правильно? Я просматривал новости, статистику криминала, преступлений в Америке, и вот буквально свежие данные за 2019 год и автор пишет, что это безумно отказаться от полиции, от их услуг. FBI разделила эти цифры на 365 дней, и в среднем статистика говорит, что в Америке примерно 47 убийств в день, 372 изнасилования, 875 ограблений, 2221 вторжения, 1154 похищение детей. Представьте себе, если нет полиции, которая хоть как-то сдерживает этот криминалитет. А сколько сегодня гибнет на автодорогах, из-за того, что пьяные выезжают на автомобилях. Уберите полицию, уберите автоинспекцию и т.д. и посмотрите, что будет происходить на наших улицах. Поэтому философы, христианские мыслители, этики говорили, что мы не можем в реальной жизни полностью исключить опасность тирании, анархии и насилия. Т.е. человеческий эгоизм, наличие зла делает невозможным сотрудничество всех членов общества на чистой добровольной основе. И если уж до конца быть последовательными и следовать этой концепции непротивлению злу насилием, то тогда надо устранить всю судебную процедуру, полицию, жить без тюрем, без охраны, без правопорядка и понимаем, что это невозможно. Конечно, было бы хорошо нам жить и управлять своими городами, странами, государствами так, чтобы не было конфликтов, насилия, но к сожаления это невозможно. Практика жизни говорит именно об этом.
Еще один очень интересный момент или вопрос, который я задаю часто себе: «Насколько морально и нравственно правильно для меня уклонятся от этих сложных сфер земной жизни и ожидать, что это сделает за меня полицейский. Да у меня свое призвание проповедовать Евангелие, но имею ли я, имеет ли церковь право выражать осуждение честным полицейским, искренним, тех, кто сейчас, когда мы сидим в своих кабинетах, защищает невинных, кто рискует жизнью, кто погибает, кто, возможно, заслоняет своим телом жертву насилия. Насколько риторичны слова Христа «все взявшие меч от меча погибнут». Кончено же, если люди берут меч, оружие и мстят, проявляют агрессию, то это одно, но как быть с теми людьми, работающими в силовых структурах, которые держат меч защищающий, который защищает жертв насилия. Вот классический пример:
В 2006 году общину амишей из Пенсильвании постигла страшная трагедия. Вооруженный мужчина маньяк ворвался в небольшое здание школы. Это был один класс. Он выстроил маленьких девочек у доски и впоследствии открыл по ним огонь из ружья. Три девочки скончались на месте, две - в больнице и еще пять – получили тяжелые ранения. После этого убийца застрелился сам. Он говорил о том, что мстил за то, что было двадцать лет назад. Несмотря на то, что у амишей нет своей полиции, они достаточно мирные жители и возможно у них нет таких конфликтов, учительница, которая сумела убежать со своей мамой из этого эпицентра зла, она в первую очередь побежала в полицию. И возникает вопрос: «Почему мы звоним в полицию, когда нам грозят, когда угрожает жизнь нашим близким?» - потому что мы знаем – полиция представляет институт власти, она имеет законное легитимное право остановить зло, арестовать преступника. Мы не можем часто себя защитить или своих ближних, но для этого есть установленный государством институт и апостол Павел пишет о том, что «начальник Божий не напрасно носит оружие».
Стрельба в Техасской церкви – это свежие новости 2019 года. Преступник открыл стрельбу на церковной службе, на которой присутствовали около 250 человек. Он убил двоих людей, прежде чем его застрелил прихожанин, входящий в волонтерскую команду охраны храма. Нападение длилось около шести секунд. Возникает этический вопрос. Существует такое понятие как «деятельный грех» или «грех бездействия». Мы считаем, что грехи больше деятельные, когда что-то совершили по факту. Иногда наше молчание – это предательство ребенка. Иногда наше бездействие, когда мы видим, что насилуют человека, что его могут убить – это также нравственно неверно в глазах Божиих, является злом. Поэтому, когда мы видим акты насилия, когда обижают слабого, то мы не можем находиться в пассивном бездействии. Имею ли я право судить человека, который остановил убийство возможно десятка и больше людей в этой церкви? Это вопрос для вашего и моего размышления. Поэтому, конечно же, я не приветствую, ненавидя войну, ненавидя все процессы, которые проходят в насильственном обществе. Я не поддерживаю идеи агрессивного пацифизма, когда полицейских прямо или косвенно называют вероотступниками, безбожниками и требуют сложить оружие всех силовиков, тем самым такая категория людей дает свободу злу и произволу. По Писанию начальник (силовик) имеет законную власть, право и возможность остановить убийцу, остановить преступника, остановить террориста, он, таким образом, защищает жертв, и если он этого не сделает, то он фактически становиться соучастником этого преступления. Это очень серьезный вопрос для христиан, которые понимают, что полиция нужна, но мало молятся за полицейских. Они тоже находятся под стрессами, переживают серьезные душевные потрясения и существуют ассоциации полицейских в Америке, которые собираются, молятся и понимают, что зло нужно останавливать, в том числе нередко с помощью применения сил. Иисус сказал: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).
Трагедия в Беслане 1 сентября, 2004 года. Там силовики, профессионалы, которые были обучены боевым искусствам, они закрывали своими телами детей – это факты. Многие были расстреляны в упор. Могу ли я осуждать этих силовиков за то, что они защищали слабых с оружием в руках? Кстати большинство заложников были освобождены в ходе штурма. Повернется ли мой язык обвинить их в чем-то. Другими словами в земных реалиях бытия степень зла в сердцах некоторых людей настолько высока, ненависть настолько буйна и неуправляема, что остановить их преступления можно только силой и оружием.
Цитируя того же Бердяева, каждый из нас пользуется полицией. Полиция нужна, в ней нуждаемся мы, наши семьи, наше общество, и лицемерно делать вид, что полиция не для меня. Поэтому когда христиане братья, чувствующие призыв, физически крепкие, здоровые идут в ряды полиции, мы должны молиться, чтобы Бог защитил их, благословил, чтобы они никогда не стреляли, но чтобы служили тем, кто может стать потенциальной жертвой насилия.
Мы немного поговорим сейчас о том, что сам Христос часто в своих выражениях в своих призывах подчеркивал эту мужскую роль защитника дома, защитника слабого. «Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение» (Лук.11:21). Поэтому когда я рассуждаю над этими словами Христа, я честно признаюсь, что Он дает право защитить свой дом с оружием в руках и этим законным правом Он наделяет верховную власть, силовые структуры для защиты жертв насилия и «для наказания преступников». Все должно быть честно, справедливо, но в реалиях земного бытия невозможно обойтись без применение сил.
Апостолы об оружии тоже пишут в своих посланиях «правители, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро» (1Пет.2:13-15). И в этом смысле я думаю, что этика силы в противовес насилию и агрессии, это то, что нравственно оправдано. Насилие – это зло, и ему надо противостоять всеми возможными средствами, включая силовые. Если мы можем убедить преступника, переубедить, привести к покаянию, к изменению его жизни, это замечательно, но если мы силой Духа не можем отразить, человек абсолютно не реагирует, не адекватен, то конечно же, мы должны переходить к более серьезным средствам для защиты жертв насилия.
Абсолютна ли заповедь «Не противься злому» (Мф.5:39)? Перед «злодеем с ножом» может оказаться человек с пистолетом с единственной альтернативой: либо молниеносно заградить своим телом возможно жертву, либо лишить жизни преступника злодея, который может перерезать целую семью. Ненасилие - благо, но принцип ненасилия - не безусловен. Мы, конечно же, никому не должны воздавать злом за зло. На зло не надо отвечать злом. На наглость не надо отвечать наглостью, но не останавливать насилующего (женщину, ребенка, жертву) преступника – безнравственно с точки зрения христианской этики.
Как же проявлять любовь к врагам не тогда, когда они пленены и скованны, и даже не когда они только сквернословят и наносят нам оскорбление, - но когда активно агрессивны, впадают в безумство и угрожают жизни моих ближних, невинных людей. Как поступить в этом случае? Поэтому этики говорят о том, что, мы не поддерживаем инициативное применение силы, т.е. некую агрессию, наступательную атаку. Применение силы должно быть, как реакция на агрессию, на насилие. Сила должна быть и она должна применяться в качестве крайнего средства, самая крайняя вынужденная мера, к которой мы можем только прибегать.
У Ивана Ильина есть замечательный труд «О сопротивлении злу силою». Применение силы, по Ильину, оправдано тремя целями. Во-первых, предотвращением совершения данным человеком злодеяния. Во-вторых – это «ограждение всех других людей: слабых, немощных, больных, беззащитных, от отравляющего воздействия или еще не созревшим подросткам. В - третьих - это удержание от пути злодейства тех, кто по слабости может прельститься им.
В заключении, поддерживая позицию этики силы против насилия, агрессии, и беззаконий, против безумств, я хочу вместе с Ричардом Нибуром сказать большое спасибо всем пацифистам, всем, кто проповедует идею добра, мира. Несмотря на то, что они часто являются перфекционистами, видят мир в радужных нереальных красках, все-таки есть много плюсов у пацифизма. Пацифизм напоминает обществу о том, что относительные нормы христианской справедливости и сопротивление насилию – не окончательные нормы, что мы часто рискуем впасть в прагматизм и надеется больше на человека, на полицейского, на оружие, на свои способности, а не на Господа. Вот здесь очень важно разобраться какой приоритет в моей жизни. Если Господь не охранит мою семью, мой город, то напрасно я буду бодрствовать, напрягаться, вооружаться. Поэтому близость к Господу, святой образ жизни многих христиан распространяется как свет, как соль. Вот в этом преимущество пацифизма.
В свое время, в 19 лет, в бывшей советской армии я отказался от оружия, и сказал, что стрелять, убивать не буду, но физически связать, остановить, защитить своим телом – готов. Я служил как рядовой солдат. Вот такая позиция была у меня в 19 лет. С возрастом, работая в тюрьме, работая с наркоманами, видя, что человек, с пораженным мозгом представляет опасность для отца, для матери и для детей. Приезд полицейского для многих родителей является благословенным. У него есть наручник, оружие, он подкован и связывает бунтаря, который абсолютно впал в безумство от всех синтетических наркотиков и никто не знает, как подойти к нему, как вести себя с ним, потому что он неадекватен и не отвечает за свои поступки. Слава Богу, что есть полицейский. В Одессе есть такая шутка, что «за Бореньку - говорят родители - мы относительно спокойны, пока он в тюрьме, потому что беда всем». Такой тип личности часто спасет изоляция и ограничения. Это те реалии, о которых мы должны всегда помнить. Но вместе с тем, тот же Нибур в своем труде «Христос и культура» подчеркивал ценность ненасилия. Есть ситуации, когда надо просто убежать, когда бессмысленно сопротивляться, враждовать, когда действительно лучше сдаться. Нибур отмечал потенциальную стратегическую ценность ненасилия «для группы, которая ослаблена, немощна, которая находится в абсолютном меньшинстве, у нее нет ни сил ни ресурсов, чтобы выступить против этой агрессии». В этом случаи сторонники умеренного сопротивления злу силою разумного, они подчеркивают факт, что иногда действительно лучше сказать сдаюсь, забирай мое имущество, забирай деньги. Кстати во многих структурах, бизнес структурах обучают своих сотрудников, что есть моменты, когда нельзя бессмысленно сопротивляться, потому что это будет провокация. Но вместе с тем пацифизм имеет свои плюсы, большое благословение. Он все-таки показывает миру, что война - это проклятие. Война - это безумство и всеми средствами надо говорить не столько о том, правы пацифисты или милитаристы, но что я и мы можем сделать, чтобы остановить войну, конфликты, насилие в том обществе, в котором мы живем. И это свидетельство пацифистов должно приветствоваться нами. Тот же Нибур пишет, что отнять человеческую жизнь – чудовищно. Конфликты между людьми трагичны. Поэтому, когда есть люди среди нас, которые заявляют, что независимо от последствий они не могут заставить себя участвовать в этой бойне, то церковь должна быть способна сказать остальным – мы вполне понимаем это чувство церкви, христиан и разделаем его. Оно исходит из уверенности в том, что истинная цель человечества – братство, а закон жизни – любовь. А мы, которые позволяем вовлечь себя в войну, нуждаемся в этом ограничении, в этом свидетельстве пацифистского абсолютизма против нас, дабы не принять войну как норму, дабы не согласиться, что так и должно быть. И вот другая сторона, которую отмечает известный американский протестантский этик, он обращается к пацифистам «Мы вправе напомнить пацифистам, что их свидетельство против нас было бы более весомым, если бы не их самооправдание, и если бы они скрыто или явно не обвиняли нас в вероотступничестве и в заблуждении».
Такие дискуссии, такие площадки нужны и они все имеют смелость и мужество, чтобы открыто обсуждать эти проблемы, реальные проблемы нашего общества, нашей жизни, семей, церквей. И, несмотря на то, что мы не придем к единому мнению, даже разговор на эту тему – это позитив, это попытка найти какую-то трезвую позицию. И, конечно же, молиться о том, чтобы Божья благодать, Божья сила присутствовали в нашей жизни. Когда-то я на странице facebook написал такой призыв, обращаясь к христианам, поддерживающим разные позиции: пацифистские, милитаристские, последовательные пацифистские, непоследовательны милитаристские «не гоните друг друга, братья. Я видел святых пацифистов – честных, искренних, личных, частичных, политических, абсолютных. Они жизни свои отдавали за отказ воевать, убивать, они не были трусы, это были принципиальные пацифисты, которые буквально приняли заповеди Иисуса, они сидели в тюрьмах, многие поседели. Это были баптисты, пятидесятники, адвентисты, регистрированные, не регистрированные, отделенные, подпольные. Я обращаюсь к тем, кто их критикует, не судите друг друга, братья. Отцы наши, деды – так верили. Они умерли пацифистами – бесстрашно, праведно. Имею ли я право обвинить их в их убеждениях. Они поступали по своей совести. Имею ли я право насмехаться над ними, говорить о том, что их богословие ущербно. Это были мученики за веру. Поэтому нельзя предавать пацифистов - братьев анафеме. Они не еретики. У них свое откровение, они поступают по совести, по своим убеждениям, они так приняли». Возможно это позиция очень максималистская, но у них есть свои богословы, причем достаточно маститы. Мы должны это понимать, вот эту большую часть христианских движений. С другой стороны я обращаюсь так же к тем пацифистам, которые осуждают в вероотступничестве полицейских или людей, которые защищают границы своей родины. Я знаю святых военных полицейских капелланов, среди них много моих друзей, есть родные и близкие. Они искренно молятся Богу, милосердны, справедливы, умеренны, защитники невинных и слабых. Я знаю тех, кто уже отдал жизнь свою, за то, чтобы обеспечить правопорядок в наших городах. У них своя философия жизни, свои богословы, профессора, доктора, ученые. Я знаю бесстрашных героев ненасильственного сопротивления, и вы знаете их. Они умерли героями бесстрашно правильно, поэтому имею ли я право их осудить. Не имеем мы право предавать наших братьев полицейских анафеме. Они не еретики, имеют свои убеждения, поступают по удостоверению своего ума. Так они приняли Евангелие, учение Иисуса Христа. У них есть свои богословы, свое мнение. Поэтому на этой ноте я хотел бы закончить свою презентацию и еще раз подчеркнуть тот факт, что для меня лично уже сама эта платформа, возможность вести дискуссию, выражать свое мнение и те, кто нас слушает, возможно, переосмыслят свою позицию. Это большое благословение. Мы честно откровенно говорим о том, что думаем, как ощущаем жизнь, и когда мы в единстве, то вырисовывается истина, абсолютные категоричные пацифисты вдруг понимают, что иногда нужно действительно преступника связать, хотя бы как-нибудь ограничить, изолировать. Самоуверенные силовики вдруг начинают больше надеяться на Господа, понимая, что зло умножается и без Бога человечество обречено, как говорил А.И. Солженицын: «Люди забыли Бога». Поэтому полицейские и силовики должны быть смиренными, помнить Бога, использовать силу только для того, чтобы действительно в крайних случаях ограничить зло.
Вопрос:
Совсем недавно в Париже происходило событие, когда в молящийся храм влетает мусульманин с ножом, отрезает трем человекам голову. Как христианин полицейский, что должен ты сделать?
Ответ:
Господь вложил в наше естество в нашу конституцию инстинкт или такое свойство - самосохранения. Когда нам наносят удар, мы инстинктивно защищаемся. В моей жизни был случай, это было в Одессе. Как-то мы возвращались с богослужения и шли через парк. На трамвайной остановке несколько человек избивали ногами парня. Мы – левиты церкви, дьяконы церкви – без размышления бросились, минимизировали всю агрессию и даже не стоял вопрос, что делать. Была инстинктивная реакция защитить человека. Конечно же приехала полиция, они нас чуть не арестовали, потому что мы попали в зону конфликта. Говоря об этом думаю, что это естественно защитить, естественно остановить человека, который может перестрелять всю школу. Если полицейский находится на территории школы и появляется маньяк, который стреляет и уже убил, то единственное средство остановить. Если он не может это сделать средствами не лишающими жизнь, то конечно остановить. Это тяжело. Многие после этого уже не возвращаются в полицию. Многие факты говорят именно об этом. В моей жизни было много случаев, когда я никогда не испытываю угрызение совести за то, что вступился и защитил, даже ударил, может быть, человека, для того, чтобы спасти девушку или ребенка от насильника. Но за что меня судит совесть, скажу откровенно, за то, что неправильно проанализировал ситуации, думал, что опасность слишком высока и ушел в тень и человек, возможно, стал инвалидом. Т.е. вот здесь у каждого своя совесть. Есть немощный в вере и немощный ест только овощи. Говорилось уже о том, что если силовик не может реально, хладнокровно остановить зло, он не должен идти в эти структуры. Он должен поступать по своим убеждениям. Однозначно, когда начинается резня, начинается убийство, и если мы можем что-то сделать, мы должны это сделать.