Откровенное и сокровенное. Это происходило в госпитале. Я лежал на передвижной кровати перед входом в операционную, она стояла рядом со мной. Ее рука слегка прикасалась к моему плечу. И от этого прикосновения мне становилось необыкновенно спокойно на душе. Необъяснимым образом я чувствовал, что самый близкий и любимый человек не просто находился рядом со мной, здесь происходило нечто более таинственное и глубокое. Тайна единения Двоих. Она ничего не говорила, но я знал, что у нее на сердце.
Потом я часто вспоминал, что именно там, в госпитале, понятие «одна плоть» раскрылось для меня в совершенно ином качестве. Пристально посмотрев на нее, я заметил едва заметные маленькие слезинки, стекающие по ее щекам. Да, это правда, что Всевышний подарил женщине особые слезы и особую, тонко чувствующую душу. И Он дал женщине право проливать эти слезы там, где это необходимо. Она ничего не говорила, но эти маленькие слезинки стали для меня самым драгоценным подарком, лучшим украшением любимой женщины, проявлением тонкой неразрывной связи между теми, кого действительно сочетал Бог. Именно тогда я понял, что эти слезы не просто катились по щекам. Они улетали вверх, оставляя неизгладимое отражение на скрижалях моего сердца.
Прошло время. После небольшой разлуки мы вновь встретились. Вместе с детьми она ожидала меня в аэропорту. Приближаясь к ней, я вновь заметил слезы на ее щеках. Она улыбалась и пыталась их скрыть, но они, повинуясь движениям ее чистой и красивой души, неодолимо катились из ее лучистых глаз. Теперь это были слезы радости, слезы, летящие вверх и оставляющие очередной неизгладимый след на моем сердце.
Нет... не только на моем сердце. Наши маленькие дети благоговейно присутствовали при таинстве встречи, как будто боясь нарушить эту священную мистерию. Слабые объятия их детских ручонок говорили мне о священной связи отцов и детей, о преемственности поколений, о таинстве жизни. Неведомым образом наши эмоции передались детям, и на их милых лицах заблестели слезинки. Наши дети учились жить. Учился жить и тот, кто еще только собирался появиться на свет, находясь в особо уютном мире ее материнского организма. Радостные слезы, летящие вверх, затронули струны и его крошечного сердца. И возрадовался младенец и взыграл. Он тоже учился жить.