Священнику всегда казалось, что впервые он ощутил благодать в раннем детстве, когда слушал музыку, которую играла его мама. Еще до своего появления на свет он слушал "мамину" музыку - она много играла на рояле, и он родился с любовью к музыке. Музыка успокаивала его сердце, вызывала восторг в его надломленной после смерти отца душе. Ведь "тайна музыки в том, что она находит неиссякаемый источник там, где речь умолкает" (Эрнст Гофман).
Его мама была пианисткой в церкви, но она играла не только церковному хору - весь мир был для нее "приходом". Мальчик всегда говорил друзьям, что мама играет для него и... его отца. И действительно, очень часто, во время исполнения церковных гимнов мать смотрела на сына таким светлым взглядом, что он замирал от счастья, а на душе становилось тепло и ярко. И тогда ему хотелось, чтобы мама продолжала играть, и чтобы благодать посетившая его сердце так внезапно - никогда не исчезала! Мальчик любил слушать музыку, которую играла его мама. И он "надеялся понять, как умеют эти руки эти звуки извлекать" (Булат Окуджава).
Вот музыка та, под которую
Мне хочется плакать и петь.
Возьмите себе оратории,
И дробь барабанов, и медь.
Возьмите себе их в союзники
Легко, до скончания дней...
Меня же оставьте с той музыкой:
Мы будем беседовать с ней. - Булат Окуджава
Она играла, и вся "светилась ровным пламенем вечного огня... излучающего неисчерпаемую духовную силу" (Композитор Аьфред Шнитке, о пианистке Марии Юдиной ). И почти никто в многолюдном храме не замечал, как оживленная счастьем сына пианистка, закрывала глаза и улыбалась. Никто, кроме ее маленького сына, всегда и пристально наблюдавшего за ее игрой. Мальчик всматривался в преображенное лицо матери, которое без слов говорило ему, что она действительно играет для них с отцом. А может быть она его видит? Ведь здесь, в церкви, они все вместе! Так было раньше, и так должно быть всегда!
Одно воспоминание детства стало для священника неисгладимым - день, когда его отец последний раз проповедовал в церкви. Особое вдохновение посетило его тогда, гонимая же безбожной властью церковь - с жаждой внимала словам своего пастыря. И мало кто обратил внимание на трехлетнего малыша, который с позволения матери-пианистки уверенно двигался к церковной кафедре. Но не церковная кафедра влекла к себе ребенка. Просто там был его отец, и мальчику вдруг сильно захотелись стать рядом с ним. А возможно, его детское сердце уже почувствовало близость страшной разлуки. Малыш подошел к отцу и стал рядом с ним. Легкая волна замешательства прошла по церкви.
Но мальчил этого не замечал, он стоял рядом со своим отцом и ощущал благодать. Ему даже казалось, что своим присутствием он помогает отцу проповедовать. Ведь "слово, идущее от сердца, проникает в сердце" (И.Низами). И вдруг отец замолчал... Он наклонился к сыну, взял его на руки, крепко обнял, а затем, обращаясь к слегка смущенной пастве сказал: «Отец Небесный носит нас на руках своих, как человек носит сына своего» (Втор.1:31). И тогда, в нарушение всех традиций церковной литургии, пианистка заиграла... Она играла музыку своего материнского сердца и все понимали, что ее посетило вдохновение, и что оно от Бога. Таким и запомнился священнику тот день - отец держал его на руках, а мама играла. Таким и запомнился прихожанам церкви его отец – держащим на руках сына и улыбающимся...
Той же ночью отца увезли... и больше он не возвращался. Но мальчик искренне верил словам мамы, что его отец жив, что он просто перешел в Вечность. Мама говорила ему также, что в церкви Господь пребывает, невидимо, и что узрит Его всякий чистый сердцем. "Смерти не будет!" - пели хористы, а мальчик уже это знал, он уже это чувствовал. Церковь его детства - стала для него местом встречи и с Богом, и с отцом; здесь совершалось чудо е